Я целую её в сухие потрескавшийся на морозе губы и наперёд знаю: всё закончится очень плохо. Блять, ну за что.
По позвоночнику, вниз до самых пяток, уходит в землю, пробегает по всем конечностям, подрагивая от сладкого предвкушения и ужаса, ощущение кромешной катастрофы. Вот она: через — три, два, один.
Она говорит что-то совсем неясное, я счастлив и несчастен одновременно.
Сердце ухает вниз и становится так пусто внутри, словно ничего не было: ни того разговора поздно ночью, совсем рядом с её парадной; ни ветра в лицо на кресельном подъемнике, когда она счастливая и с растрепавшимися волосами, и я – с красными от ветра и холода щеками; не было парка с тихим снегом и стольких, стольких слов. Это просто слова. Блять, это только ебаные слова.
Я не уверен, что могу описать это странное ощущение где-то в груди, за рёбрами и ещё в области сердца. Саднящее, тягучее, будто резина. Оно медленное, словно патока, и вязкое.
От него липкий пот по коже и тошно, тошно, тошно.
Мне кажется, я ёбнусь раньше, чем наяву случится что-то по-настоящему страшное.
Я не знаю, о чём думать, и правда, лучше бы меня треснули по голове чем-нибудь тяжёлым.
Последняя секунда, чтобы глотнуть воздуха, прежде чем огромная водяная мельница перемелет меня своим винтом.
Блять, ну зачем.
Я знаю, что она сейчас спит крепким здоровым сном очень уверенного в себе человека; для которого завтра и послезавтра обязательно случатся спокойными и правильными, как счёт метронома. А я из-за неё думаю всякие глупости. И пишу этот текст.
Я не снился ей ни разу. Это она являлась мне во снах, расхаживала в лёгком платье, убирала за ухо прядку рыжих волос.
Это я бродил в потёмках по парку, стараясь отыскать среди мокрых деревьев тень нашего поцелуя.
Это я терял в толпе запах её духов, а потом снова находил, и оглушённое неожиданной яркостью воспоминаний быстро стучало счастливое сердце.
Это мне отчаянно хотелось коснуться, услышать голос.
Это всё мне — тихое нежное. И ничего общего, только отрывки.
Слова, которые путались и остались несказанными; тяжёлые руки, которые некуда было деть; она — которой ничего из этого не было нужно