«Бля, мужики,» — стонет он, — «Ну пожалуйста… вы же русские люди…»
«Русские,» — смеётся кто-то в ответ, и снова слышится звук глухого удара.
Мы подходим ближе. Теперь нас с дерущимися разделяет только пешеходная дорожка.
«Зачем лежачего бьёте, мужики?» — спрашивает, подходя на два шага ближе, Олег.
«Всё нормально, парни,» — успокаивает нас один из дерущихся. Но успокаивает довольно взвинченным голосом.
Как бы и мы не попали под горячую руку, думаю. Но сегодня мне не страшно рядом с дракой. Нет ни раздражения, ни ярости, ни насмешки. Пусто и тихо. Мимо по бульвару шелестит ночной троллейбус.
Я закуриваю. Сигарета вспыхивает на мгновение, озаряет тёплым светом мои руки.
Он поднимается сначала на четвереньки, потом встаёт на колено. Но равновесие теряется.
«Ребят,» — повторяет он раз десять, — «Ребят, я родился… я родился… хотите скажу, где я родился?..» — и избитый, и избивавшие бесконечно пьяны.
«Ну и где ты, блять, родился?» — не выдерживает один.
«Я родился… щас… родился…»
«Говори, сука!»
«Вот честно! — Я хохол!»
Он снова падает от удара.
Мы начинаем отходить, и я думаю только о том, зачем он сказал, что хохол. Как ему пришло в голову, что это подходящее место и время. Смешно. Почему это пришло ему на ум именно в тот момент.
Мы уходим дальше по бульвару, и шум такси и каршеринга заглушают пьяную драку.
«Они его убить могут,» – задумчиво говорит Саша.
Я пожимаю в ответ плечами. Не знаю, не понимаю, почему мне всё равно, зачем я так равнодушен.
В темноте улицы больно бьёт по глазам яркая подсветка дисплея телефона — это Олег вызывает наряд полиции.