Два нарратива.
Первый.
Расскажи мне, пожалуйста, где ты была, что без меня делала? Разреши посмотреть в глаза твои. Катятся электрички в обе стороны, платформа дрожит, и руки мои дрожат от страха. Сгорает, захлёбываясь последними лучами, солнце. Такое яркое, что смотреть не хочется.
Я спускаюсь с моста по лестнице, посёлок уснул, укрытый снегом. Мне сегодня далеко ехать, и далеко думать можно, без конца об одном и том же.
Глыбы снега лежат по краям, тяжёлые, серые — не расступятся. Облака разорванные над головой бегут — не остановятся.
Ты молчишь сегодня, не мучай меня, пожалуйста. Разреши посмотреть в глаза твои.
Второй.
Сорву объявление в парадной, пусть полетит листок трижды вокруг Земли прОклятой, пусть упадёт там, где у людей в кулаках сжаты обоймы полные, — и остановит их. Я ведь так загадал.
А мы под мигающей лампочкой будем с тобой целоваться, тихо падает снег на твои плечи нежные и не тает.
Я вернулся, вот он я, такой, как прежде.
И ресницы дрожат, и закрываешь глаза цвета бамбукового леса.