«Проволока сомнения звякнула приглушённо в туманной пепельнице чужого лица.»
Сомневаться я умел. Будь такой вид спорта, я бы поехал на олимпиаду и взял бы золото. Это определённо. Три часа кропотливой работы с документами, чтобы едва заметно была изменена фамилия. Да, так отлично. Мне нравится сидеть, не разгибаясь, только потом затекает плечо и приходится встать. Солнце всё так же упрямо садится на западе.
Я иду по набережной Обводного и смотрю в воду. Интересно, сколько людей было скинуто в этот канал? А сколько трупов? И скольких потом посадили, скОльких из тех, кто был виновен в не только ужасных помыслах, но и не менее страшных деяниях? Сколько ходит на свободе с чистой, как снег по утру, совестью.
«Череп скольких овец?»
Я знаю, сколько шагов от комнаты по коридору до входной двери. Я знаю, сколько ступенек ведёт на мой этаж. 8 пролётов по 23 ступеньки. 2 пролёта по 19. Я считал.
Считал, пока ходил по коридору от входной двери до комнаты. И обратно по тому же маршруту. И сомневался.
«Не дорога, а дорожка, от порога до окошка.»
Выкинуть эту глупую мысль из головы! Зачем, зачем? Только в твоих мыслях всё так радужно, а в действительности можно прозаично присесть по очень нерадужной статье.
«Но кто-то же так делает!» —это упрямо спорит со мной мой внутренний голос. Это он сидит за левым плечом, наверняка за левым, да, и подсказывает эти глупые авантюрные идеи. Забудь, забудь, забудь! Ты же не сможешь даже одной строчки в свой адрес вынести, а там будет волна хейта.
«Так я удалю страницу. Делов-то! Это не оправдание. Надо же попробовать.»
Право имеющие. Как те, что скинули труп в воды Грибоедова, и ходят сейчас между нами. А мне даже не нужно из дома выходить.
Так почему же они имеют право? Так странно искать логику там, где её совсем нет. Да и не было никогда. Почему имеют право? Да потому что. Давай ты тоже будешь его иметь. Во всех известных позах.
Найди работу.
«Мне не нужна работа, мне нужны деньги. Это не одно и то же.»
Я никогда этого не сделаю. Я же трус, самый настоящий. Да какое там право? Я даже девушке не могу сказать «нет.»
«Ты дурак, Ян» – там, за левым плечом он смеётся и плюётся в моё нелепое отражение. «Самый настоящий. Право имеющий быть дураком.»