Да боже мой, что я опять сделал не так? Яночка растворилась так же быстро и внезапно, как и появилась в моей жизни. Иногда мне кажется, что ничего этого не было.
Дозоров смотрит на меня с ухмылкой и прикрывает глаза.
На сей раз мой черёд спрашивать. Мне безумно завидно, но я делаю максимально равнодушное лицо и бросаюсь в бой.
– Ну и кто она?
– Она просто прелесть... – он говорит это с таким платоническим наслаждением, что мне становится больно за эту девушку.
Там какая-то сопливая ерунда в телефоне, который Олег мне протягивает, буквально насильно вталкивает в руку. Буквы расплываются, потому что я зачем-то так напряжён, словно стою перед адмиралом флота. Вчитываюсь и ... Если бы я был сейчас откровенен с ним, то не сдержал бы удивления. Дозоров, нигилист Дозоров. Так это только прикрытие. Твою ж мать, вот это я осёл, не догадался...
– Тебя не тошнит от этого? – лениво затягиваясь, спрашиваю я и возвращаю ему телефон. Актёрские курсы плачут по мне.
В ответ он равнодушно пожимает плечами.
– От чего? Она успешная, внимательная, у неё большое будущее, понимаешь? На всё остальное можно закрыть глаза.
– Я бы ни дня с ней не прообщался, – с отвращением заявляю я и брезгливо тушу окурок.
Дозоров смеётся.
– Поэтому ты до сих пор один! – он хлопает меня по плечу. – Будешь таким разборчивым, останутся только стервы.
Варвара. Девушку, которая ему пишет, зовут Варвара. Варвара. Ну и имя. Она откуда-то из Сибири, кажется, из Томска. Учится там, подаёт надежды, со слов Дозорова. Он познакомился с ней через общего друга, сначала просто переписывались, потом взаимная симпатия. Она начала звать его к себе, рассказывать о красотах Томска, а Дозоров приглашал её в Мариинку и обещал показать, как разводят Дворцовый. Короче, вся эта петербургская романтика.